Весной 2025 г. Волга уже традиционно обмелела. Местные власти кивают на капризы природы и обещают скорое восстановление матушки-реки. Хотя прекрасно знают, что не всё так просто, а нынешние катаклизмы – это накопленные проблемы прошлых лет. Сегодня символом долгосрочной деградации Волги стала лодка на велосипедных колёсах по обоим бортам: если сел на мель, то посудину хотя бы можно катить. Ведь никто не знает, с кем и когда такая оказия может приключиться.
Низкая межень
Нынешней весной уровень воды в Волге упал столь сильно, что в Ярославской области на дне обмелевшей реки обнаружили затонувшую баржу, часть старинного водопровода и зуб мамонта. В Казани на вроде бы знакомом берегу показались старинная каменная мостовая и трамвайные пути, затопленные при строительстве Куйбышевского водохранилища. В Чебоксарах в обмелевшем заливе народ наткнулся на монеты XVIII века. В Балахне «всплыли» соляные колодцы времён Ивана Грозного, а жители Пучежа с содроганием осознали, что городской детский пляж находится «поверх» бывшего церковного кладбища.
Нельзя сказать, что такого никогда не было. Ещё летом 2010 г. по федеральным телеканалам показали обмелевшую Волгу: журналист в резиновых сапогах гулял на середине великой русской реки, глубина которой местами опускалась до 40 сантиметров. Полноводный волжский приток Казанку, куда недавно заходили круизные лайнеры, и вовсе можно было перейти вброд – вода отступила на 5 метров от каждого берега. При президиуме Академии наук Татарстана срочно собрали научный совет по экологии, который констатировал, что на 80% Волга, протекающая на территории республики, уже превратилась в болото. Для зрителей напасть объяснялась аномальной жарой, стоявшей тогда в центре России. А главная мысль состояла в том, что менять ничего не нужно: просто молиться, чтобы в следующем году пролилось побольше дождей.
Однако лето 2014 г. было куда менее жарким, и дожди шли через день, а Волга обмелела пуще прежнего. В 2010-м уровень реки у Нижнего Новгорода был выше 64 м, а теперь составлял 63, 7 м – ещё бы 50 см, и оборудование водопроводной станции уже не достало до воды. Некогда судоходные Суру, Ветлугу и Керженец можно было форсировать с разбега. На Волге в районе Городца скапливались огромные пробки из различных судов. С Горьковской ГЭС трое суток сбрасывали воду, чтобы могли пройти корабли с двухметровой осадкой, и только на четвёртый день спуск увеличивали для проводки судов с осадкой до трёх метров, которую имеют большинство построенных при СССР круизных лайнеров.
Сегодня мало что изменилось. Власти назвали ситуацию с уровнем воды в Волге «напряжённой»: на время остановили работу Угличской и Рыбинской ГЭС, чтобы накопить воду в водохранилище. Уровень воды в Рыбинске скатился до отметки «низкая межень» – это критерий чрезвычайной ситуации. Привычно взвыли туристические компании, которым пришлось перестраивать маршруты круизов или возвращать деньги за услуги.
Маловодье стало одним из последствий тёплого климатического периода. Зимы по всей России становятся малоснежными, а весенние месяцы – более сухими. А если нет проливных дождей и обильного таяния снега, рекам нечем наполнить русла. У Волги около 60% годового стока зависит от выпавшего снега, а нынче практически не было половодья, талой водой не успели «зарядиться» родники, ручьи, малые реки, которые потом питают великую реку. Также и сама Волга является донором для других водоёмов – например, для Волго-Ахтубинской поймы под Волгоградом, которая начала пересыхать в июне.
Порочный круг
Но нельзя все беды списывать на природу. После строительства на Волге каскада ГЭС в первые советские годы вода стала двигаться в 10–15 раз медленнее. Однако и в 1950-е она считалась питьевой, а наибольший урон реке нанесён позже. Ведь тяжёлой промышленности обязательно нужна река, поэтому Волгоград оказался самым «длинным» городом мира, вытянувшимся вдоль правого берега Волги (противоположный слишком болотистый). А если десятки заводов легально сливают в реку отходы, то неужели партия разрешит тратить казённые деньги на очистку канализации жилых домов?
Сегодня в Волгу попадает больше 20% всех сточных вод страны. В Рыбинске замены требуют 93% водопроводных сетей, в Переславле-Залесском – 86, 3%. У 90% артезианских скважин, предназначенных для питьевого водоснабжения волжан, срок эксплуатации превысил нормативный. Если эти проблемы не решать, то и борьба со стоками заводов не даст особого прока.
Казалось бы, давно можно было установить очистные. Однако Росгидромет признаёт, что воды Горьковского, Иваньковского, Рыбинского и Угличского водохранилищ загрязнены соединениями меди и железа, а в районе Астрахани ещё и цинком. Эти вещества попадают в реку вместе со сточными водами. По-хорошему, в ливневой канализации должен быть колодец, в котором оседают твёрдые взвешенные частицы. Но на волжских берегах это в большинстве случаев просто труба, по которой в реку стекают загрязнения с улиц, вызывая бурный рост водорослей по берегам.
До строительства восьми волжских ГЭС от Твери до Астрахани весной шёл паводок: благодаря талым водам скорость течения увеличивалась, и русло промывалось. Но в стоячей воде любой мусор оседает на дне, и возникает порочный круг: из-за загрязнения Волга становится мельче, из-за обмеления — грязнее. В мелкой воде река быстрее прогревается и зацветает водорослями, которые уже к середине лета ложатся на дно и гниют. Как следствие, вода заболачивается и дохнет рыба, которой не хватает кислорода. В 2023 г. вылов воблы в Астраханской области составил менее 500 тонн. А в конце XIX века было больше в 130 раз! Как следствие, в 2024 г. в регионе ввели мораторий на вылов воблы и плотвы до конца 2025 г., но всё без толку. На осетровых тоже вводили мораторий, но за 30 лет благородной рыбы в Волге стало меньше в десять раз.
Кроме того, есть и другие причины обмеления реки. Например, бесконтрольная добыча песка со дна Волги. Москвичу или петербуржцу этого не понять: попробуй, например, по Неве на собственном катере прокатиться – тут же налетят контролёры, каждую бумажку проверят. А тут целый земснаряд неделями пашет дно – и ничего не сделать. Годами шныряют комиссии, кого-то ловят и штрафуют, а через неделю всё начинается по-старому.
Похожая картина с вырубкой лесов. Если на самой Волге ситуация более-менее контролируется, то на притоках резвятся и чёрные лесорубы, и вполне легальные заготовители с официально кем-то подписанными квотами. Хотя все знают – нельзя. При Петре I за вырубку рощ в водоохранных зонах просто отрубали руки. Даже тогда было понятно, что иначе начнут мелеть притоки той же Волги, и в «материнскую» реку поступит меньше воды. А сегодня самые дорогие участки под застройку – как раз на берегах рек. Лесов стало не просто меньше – они резко «помолодели», хотя лишь деревья в возрасте старше 20 лет работают как насос для рек.
Под жильё с видом на Волгу не только вырубают леса, но и намывают искусственные острова. Только в Зеленодольском районе Татарстана (30 км от Казани) умудрились намыть от 450 до 600 га: берёшь мелководье, делаешь на него кадастр, строишь и продаёшь. И ничего тебе не будет, несмотря на протесты местных жителей и грозные окрики из Москвы.
«Обмеление реки – это целый комплекс проблем, и надеяться на естественное восстановление водного баланса было бы наивно, – считает координатор движения «Поможем реке» Елена Колпакова. – Но решения, конечно, есть, опыт наработан по всему миру. Например, Китай в конце XX века тоже столкнулся с массовой вырубкой лесов в водоохранных зонах. Когда в Поднебесной осознали масштабы бедствия, то в приказном порядке бросили население на озеленение речных берегов. Но чтобы восстановить водный баланс, понадобились десятилетия, поскольку лес в процессе становления забирает много воды. Нужны серьёзные продуманные решения и средства на их реализацию».
Знакомые грабли
Как рассказывали «АН», у специалистов «великая русская река» уже давно именуется «природно-техногенной системой». В волжском бассейне, на который приходится 8% территории России, сосредоточено 40% промышленного потенциала и живут 60 млн людей. Причём часто живут без очистных или вовсе без канализации. Проблем Волге добавляют браконьеры, сотни брошенных старых кораблей, осушение болот. И трудно поверить, что всё это процветает на фоне реализации 128-миллиардного проекта «Оздоровление Волги», рассчитанного на 2018–2024 годы.
«Оздоровление» инициировал лично президент Путин с целью снизить в три раза объёмы сброса в Волгу загрязнённых сточных вод к концу 2024-го. Уже в 2020 г. Счётная палата отмечала, что деньги тратят неэффективно, в чём смогла убедиться и парламентская комиссия: депутаты Госдумы с экспертами проехали 12 тыс. км, посетили 121 объект и выяснили, что только шесть очистных сооружений достигают уровня нормативной очистки. «Буквально ни в одном регионе губернаторы не бывали на этих объектах, а только принимали отчёты в виде красивых фотографий», – пожаловалась депутат Жанна Рябцева.
Зато освоение денег по проекту «Оздоровление Волги» составило 99, 85%. В Волгограде в рамках программы в 2021 г. построили 13 станций очистки сточных вод, но уже в 2024-м проверка выявила «сомнительное использование свыше миллиарда рублей». А сточные воды местами по-прежнему хлещут в Волгу.
При всех проблемах Волги от экспертов не слышно кондового алармизма: дескать, «точка невозврата пройдена» или «последний шанс на спасение». «Убить» реку навсегда очень сложно. Темзу в конце 1950-х называли «плохо регулируемой открытой сточной трубой», а сегодня в ней 125 видов рыбы, напротив Вестминстера видят тюленей, дельфинов и китов. В Рейне разрешено купаться, хотя на его берегах стоит промышленный Рур. Ничего космически сложного европейцы не сделали: заставили предприятия и муниципалитеты очищать стоки, взяли под усиленный контроль береговую линию, исключили всякое браконьерство, а за разлив нефтепродуктов – неслабые штрафы. Но самое главное – всё это нужно осуществлять одновременно и жёстко! А штрафовать заводы за стоки и не иметь в городах канализации бессмысленно.
Источник: argumenti.ru